Фик по Разделению. Хелена Иган/Марк С, нон-кон, нездоровые отношения. R. Миник. Пять страниц.
Для жены

ИгрушкаХелена ликует, позволяя себе этот краткий миг триумфа. Его жена бьется в дверь словно несчастное раненное животное, потерявшее хозяина, а он выбирает ее. Она не сказала ни слова, не попросила его ни о чем, а он все равно выбирает ее.
Черт, ее инни и правда хороша.
Хелене по-прежнему не до конца понятно, чем очаровывает людей ее "рабочая" личность, ведь та пыталась убить их обеих, но, видимо, что-то в ней есть. Сила, способная разжигать искру революций. А кроме того много, очень много упрямства.
И как же приятно, после того как внешний Марк Скаут ушел от нее в китайской забегаловке, ни разу не оглянувшись, снова видеть перед собой слепое обожание его инни.
Он сжимает ее ладонь и то и дело смотрит ей в глаза. Ничего не подозревает об обмане. Снова. Обманешь меня дважды, позор мне.
Она могла бы обмануть его и десяток раз. С ним просто. Из всего зверинца на разделенном этаже его можно назвать самым послушным. Как щенок, который следует за рукой, даже если знает, что в ней может быть хлыст вместо угощения.

Она позволяет себе спортивную пятиминутку свободы в его компании, бегая по одинаковым коридорам с тревожащим красным освещением, пульсирующим словно сердце гигантского монстра. Ей нравится идея, что можно отпустить себя, сбросить груз ответственности вместе с туфлями на каблуках и просто нестись в неизвестность.
Переключатель для нее сработал в тот миг, когда Марк Скаут выбрался на этаж для экспериментов и похитил их испытательный образец. Что же, это проблема для ее отца. Никто не ожидает, что она будет бороться с Джеммой (Джемма, не Ханна), пытаясь затащить ее обратно в клетку.

Есть новый прекрасный образец. Вот он, бежит рядом с ней в окровавленной одежде. Чья это кровь? Об этом она подумает завтра, как советовала героиня известной книги.
— Марк, постой, — говорит Хелена спустя несколько минут бега в том же темпе, чувствуя, что начинает выдыхаться.
Он останавливается в тот же момент. Прислоняется спиной к стене, продолжая при этом держать ее за руку.
— Куда мы бежим? — Спрашивает Хелена.
— Я не знаю. Я просто... боялся потерять тебя. Если бы вышел за ту дверь, то это уже насовсем. Мой внешник явно не собирался возвращаться. Я хотел побыть с тобой еще немного.
— О, не волнуйся. — Отвечает Хелена сладким как патока тоном. — Теперь у нас в запасе масса времени. Я позабочусь о тебе, пойдем.
— Куда?
— В наш новый дом. Я покажу тебе место, где мы сможем оставаться наедине, не покидая этого здания.
Теперь уже она берет его за руку и тянет за собой. Он слегка колеблется, возможно, удивленный спокойствием Хелли, но откладывает вопросы на потом и следует за ней. Слишком легко, как вести агнца на заклание.


Она навещает его с перерывами в несколько дней и каждый раз чувствует предвкушение. Сердце начинает биться чаще, ее переполняет желание. Как сладко знать, что скоро вновь переступишь запретную черту и сделаешь нечто приятное для себя, эгоистичное, без оглядки на отцовские правила.


Было непросто уговорить отца оставить Марка С. в живых после того, что он устроил. Сорвал Колд Харбор в самый последний момент, выпустил Джемму, убил одного из лучших сотрудников Люмен - перечень грехов внушителен. Отец желал либо убить Марка, либо отправить его на опыты вместо миссис Скаут, но Хелена выпросила для него отсрочку, под предлогом изучения последствий реинтеграции (о ней они узнали после того как провели Марку С. быстрый медицинский осмотр).
Просить у него о чем-то было так сложно, каждое слово норовило застрять в горле, но она справилась с этой задачей.
К тому же, тема реинтеграции действительно ее интересовала. Другое дело, что в поведении Марка об этой процедуре пока напоминали только редкие приступы головной боли. Лишний повод оставить его под наблюдением и оценить, что произойдет дальше.
Когда и если, Марк Скаут перехватит контроль, с ним она будет вести себя совсем иначе. Как с полноценной личностью, чье право на телесную автономию она уважает. Никаких манипуляций, разговоры на равных, возможно, даже союз.

А пока... Если говорить откровенно, то на данный момент для Хелены Марк С. был все равно, что секс-игрушка, следующая ступень развития после роботов с вибраторами и встроенным ИИ, предлагавшихся в секс-шопах.

О, в каком отчаянии он был, когда понял, что любимая Хелли ускользнула от него и вместо нее визиты ему наносит ледяная Хелена Иган! Как кричал в своей стерильно-белой комнатке со спартанской кроватью и нехитрым набором офисной мебели. Поначалу даже отказывался от еды и пытался кидаться предметами (она искренне повеселилась, отслеживая по камерам как Марк пытался выломать голыми руками унитаз, расположенный в примыкавшей к его "спальне" ванной комнате).

Спустя несколько дней его бунтарский дух угас — голод взял верх, — а аппетит вернулся: он ел механически, уставившись в стену, но ел.

Именно тогда она и пришла, чтобы объяснить как теперь будут устроены их отношения.
— Ты должен будешь ублажать меня, Марк, — сказала она и улыбнулась, подражая тем улыбкам, что видела у Хелли: игривым, с искоркой в глазах, — я оставила тебя в живых, ты мой должник. Кто знает, может, твои друзья снарядят еще одну спасательную экспедицию? Жена твоего внешника на свободе и пока не предпринимает заметных активных действий, но вряд ли она просто откажется от тебя. Можешь верить в это, тогда тебе будет проще жить здесь. Тебе еще повезло, после всего, что ты натворил.
— Что значит ублажать?! — Вскинулся он.
Растрепанный, по-прежнему в испачканной одежде (несмотря на то, что она заполнила небольшой шкаф в его комнате привычными офисными костюмами), он все равно пробуждал в ней возбуждение. Так странно. Тема для долгих обсуждений с психотерапевтом, если бы таковой у неё был. В Люмен считается, что терапия — это для слабых.
— Вспомни нашу ночь в палатке, Марк.
Она бесстрашно приблизилась к нему и коснулась плеча. Он вздрогнул, но не решился сбросить ее руку, что она сочла за добрый знак.
— Нам было хорошо, верно? И будет снова.
— Тогда я не знал, что ты не Хелли. Мне не нужно этого, не с тобой.
— В определенном смысле это все равно была я. Хелли - не отдельный человек, появившийся из пустоты, точно так же как и ты являешься частью сознания Марка Скаута. Да, я помню, что говорила по видеосвязи про то, что она не личность и не принимает решения, но в тот момент я просто злилась на себя, свою рабочую версию. Конечно же Хелли - это я. А я - Хелли.
Марк С. болезненно поморщился и открыл рот, чтобы возразить ей. Предупреждая это действие Хелена приложила руку к его губам.
Теперь в ее голосе зазвенела сталь.
— Послушай, Марк, если ты не согласишься, то у меня не будет причин держать тебя здесь. И поверь, если за тебя возьмется мой отец, от него поступят совершенно другие предложения. Он, знаешь ли, очень зол. Ты отбросил на годы назад проводимые им исследования. Он убьет тебя и смерть не достанется легко. А ведь ты остался в Люмен именно потому что хочешь жить.
— Жить с Хелли. — Настаивал Марк на своем.
— Что ж, возможно, однажды через эту дверь войдет она. Я могла бы устроить ваше свидание. Но только если буду довольна твоим поведением.

В тот день между ними ничего не произошло, но уходя она знала, что оставила в его сознании семена сомнения, которым только нужно было дать время, чтобы прорасти.

Прошло несколько недель и он вновь сделался послушным. Похоже, подчинение правилам было в его природе. Через камеры и по собственным визитам она отслеживала как его воля становилась более пластичной, прогибаясь в нужном ей направлении. Он начал есть регулярно, переодеваться в чистую одежду, даже пытаться поддерживать порядок в комнате. Хорошая еда — синтетическая, но питательная, с вкусом настоящего мяса и овощей, чистая одежда, женщина, которая хочет его — для узника он устроился не так уж плохо, в этой клетке с видом на стену.


А она? Наслаждалась этими моментами — моментами, когда власть над ним была абсолютной. Она видела, как в глазах Марка мелькает смесь страха, отчаяния и чего-то еще, что он сам, возможно, не до конца осознавал. Нужно было лишь подтолкнуть, играя на его слабостях, на его слепой преданности той, кем она не была. Хелли, эта дерзкая, неуправляемая часть ее самой, давно стала инструментом, который Хелена использовала с хирургической точностью.

И сейчас, стоя перед Марком в его стерильной комнате, похожей одновременно на тюремную камеру и мягкий изолятор в психбольнице, она собиралась использовать этот инструмент снова.
— Марк, — ее голос был спокойным, почти ласковым, но с едва уловимой стальной ноткой. — Ты ведь понимаешь, что я могу сделать с тобой все, что захочу?
Он качает головой, вот только реальность не меняется. В их реальности, съёжившейся до одного помещения, она подходит к нему и обвивает руками шею, запускает пальцы в его густые волосы.
— Поцелуй меня. — Требует она.
Он закрывает глаза и целует, неохотно и вдумчиво, как выполнял однообразную работу за компьютером. Хелена отвечает ему в том же стиле, только глаз не закрывает. Ей нравится рассматривать эти крошечные морщинки вокруг его глаз, дотрагиваться до уголков губ, поглаживать по щекам с едва проступающей щетиной.
Ее любимый сотрудник. Лучший работник месяца.
Когда поцелуй заканчивается, она тянет его за собой к постели. Раздевается Хелена каждый раз сама и не до конца. Ей нравится воображать, что они с Марком улучили момент во время обеденного перерыва или перед тем, как нужно будет вечером расходиться по домам. Было бы забавно, если бы его жена сидела дома и ждала его, как прилежная домохозяйка, а он приходил бы к ней, ничего не помня про адюльтер, но с едва заметными следами от ногтей на спине или окутанный запахом ее духов. Впрочем, духи у нее всегда нейтральные. Отец запрещает покупать резкие ароматы.

Оставшись без блузки и нижнего белья, с пошло задранной юбкой, она усаживается на кровать и пальцем манит Марка к себе.
— Что ты хочешь, Хелли? — Произносит он и болезненно морщится, поняв, что вновь назвал ее именем инни.
Она улыбается, перебрасывая туго затянутый хвост с одного плеча на другое. Этот жест выверенный, почти театральный.
— Не называй меня так, — говорит она без злобы, скорее с игривой укоризной. — Хелена. Хе-ле-на. Но если ты будешь хорошим, я, возможно, позволю тебе думать, что это Хелли рядом.
Его взгляд мечется по ее лицу, когда он подходит ближе. Он ищет в ней Хелли, пусть даже самые мельчайшие признаки, не желает отказываться от иллюзий.
Ничего страшного, она и сама не против ролевых игр.
— Я хочу тебя. — Произносит она, когда он встает вплотную и начинает расстегивает пуговицы на его рубашке. — Ты нужен мне.
Потянуть за галстук, быстрый укус в шею и отпустить. Он прерывисто вздыхает и неосознанно подается ближе. Он отчаянно нуждается в ней, стоит дать ему почувствовать хоть немного тепла.
После этого она проявляет нетерпение и сняв с него рубашку быстро отбрасывает ее куда-то в угол. Туда же отправляется его ремень.
— Брюки оставь, — распоряжается она, расстегивая на них ширинку.
Белья нет, молодец, хороший мальчик.
Она повторяет это вслух, хороший мальчик, хороший мальчик, пока двигает рукой по его члену.
— Сегодня ты будешь сверху. Покажи мне, кто здесь главный. Докажи, что можешь взять на себя ответственность. Ты же настоящий мужчина, Марк?
Насмешливость этих слов задевает его, это заметно по морщинке на переносице, по тому как он поджимает губы.
Тем не менее, его тело реагирует на нее исключительно положительно. И когда он нависает сверху, осторожно входя в нее, она прекрасно видит, что и он получает удовольствие от процесса. Может быть позже, оставаясь в тишине он переживает, думая, что таким образом предает Хелли, а заодно и Джемму и своего внешника, которому положено ненавидеть ее, но здесь и сейчас, в моменте, им управляют только низменные желания.

Когда он двигается в ней, то чередует резкие толчки и медленные, как будто задумывается о том, чтобы хотя бы таким образом наказать Хелену Иган и тут же вспоминает, что вместе с ней больно будет и его драгоценной Хелли. Будучи сверху он норовит прижаться к ней всем телом, уткнуться носом в шею. Она - средоточие его мира, несмотря ни на что, ведь никакого другого мира у него нет. Он зажмуривается, дышит тяжело и горячо.

Он аккуратно обхватывает ее за талию как хрупкую вещицу. Она же с силой вжимает ногти в его плечи, прочерчивает новые полоски поверх тех, что успели побледнеть. Сейчас он этого не замечает, но будет чувствовать позже и эти отметины лишний раз напомнят ему о том, кому он принадлежит.

Она хочет видеть все — его борьбу, его подчинение, его поражение.

Хелена держит глаза открытыми и позволяет себе полностью раствориться в ощущениях лишь в самый последний момент, перед оргазмом. Марк С. в очередной раз останавливается, как раз когда она на грани и она с недовольным вздохом начинает активнее двигаться сама.
Наконец мир ненадолго становится ослепительно ярким и безмятежным, в этих секундах чистого наслаждения нет места переживаниям, печали, боли.

Марк С. кончает следом, громко стонет. Он всегда ведет себя в сексе громче, чем она. Ему не приходилось жить в одном доме с отцом, прислушивающемуся к каждому звуку в ночной тишине.
Она целует его — не нежно, а с жадностью, с той самой энергией, что он наверняка так любит в Хелли. Слегка прикусывает его нижнюю губу, и он издает еще один, теперь тихий, стон, который она тут же заглушает новым поцелуем.

Когда все заканчивается и сладкое послевкусие оргазма вновь уступает место серости повседневной жизни в Люмен, она поднимается на ноги, быстро оправляет одежду и приводит в порядок волосы.
Марк С. остается на кровати, отвернувшись к стене. Он больше не спрашивает, что она собирается делать с ним дальше или когда же он сможет увидеть Хелли. Хелена была бы не прочь солгать ему, но он, наверное, боится услышать правду.
— Это было замечательно, Марк. — Искренне говорит Хелена. — Скоро увидимся.

Она выходит из комнаты не оглядываясь, ее разум кристально чист. Игрушка убрана в ящик, а ей пора приступить к настоящей работе.

@темы: «Неужели вы считаете, что ваш лепет может заинтересовать лесоруба из Бад-Айблинга?», Привет. Мы будем счастливы теперь - и навсегда (с)