за жизнью - смерть; за смертью - снова жизнь. за миром - серость; за серостью - снова мир
ура, я дописал этот мастерпис на 38 страниц! В последней части 7 страниц и сразу же крупный вотэтоповорот по курсу.
Содержание: Весьма-условное, очень сказочное АУ про Элио-феечку и Оливера-принца от нас со стотыщ.
Часть 1
Часть 2
Часть 3
Часть 4
Часть 5
Зачарованный лес. Часть 6— И что же было потом? — с нетерпением спросил Арми, потянув за руку подозрительно притихшего Тимми.
— А я думал, ты сам догадаешься, — сухим тоном ответил Тимми. — Фей был вынужден вернуться в лес один и попробовать вспомнить, каково это — жить с друзьями, заботиться о том, что является твоей ответственностью, игнорируя тупую непроходящую боль в сердце. В замке тем временем были закончены последние приготовления к свадьбе, и в назначенный час принц явился к алтарю, чтобы произнести клятвы любви и верности, тоже написанные для него чужой рукой. Может, некоторым подданным показалось, что принц был не очень счастлив в день собственной свадьбы, но они предпочли оставить спорные мнения при себе. Я опущу подробности того, что происходило между принцем и Елизаветой в первую брачную ночь, хорошо? Достаточно будет сказать, что будущая королева оказалась искусной соблазнительницей и к рассвету сумела отвлечь принца от его невеселых размышлений. Они консумировали брак, и в будущем, после того, как родители Оливера скончались, правили рука об руку. Мудро. Более-менее. За время их правления случилась парочка кровавых войн, начатых из-за Елизаветы, но большую часть населения они сохранили живыми. Когда в соседнем королевстве началась страшная эпидемия лихорадки, именно Елизавета настояла на том, чтобы закрыть ворота для всех чужестранцев, пытавшихся искать спасения в их благополучном мире, и таким образом уберегла жизни подданных. В народе ее называли жестокой, но справедливой, а принца любили за его добрый нрав и способность к состраданию. У короля и королевы родилось несколько очаровательных детей, и дети эти росли, окруженные заботой и вниманием.
Голос Тимми звучал все печальнее, проскакивали и ядовитые нотки.
— Забыл ли принц Оливер про Элио? И да, и нет. Они встречались несколько раз. Сначала каждый год в день летнего солнцестояния, затем реже. Оливеру было тяжело глядеть на своего утраченного, но в то же время вечного возлюбленного. Фей оставался таким, как в день их первой встречи, в то время как сам король старел, и что уж там, терял былую привлекательность. Набирал вес.
Арми машинально втянул живот. Тимоти покосился на него и криво улыбнулся.
— Принц и фей знали — они упустили момент, когда могли что-то изменить. Их старые взаимные обиды покрывались сетью паутины, но так и не исчезли до конца. Они не могли повернуть время вспять и стать просто друзьями. Осколки разбитых сердец тоже остались лежать где-то в глубине их душ. Блуждая по лабиринтам из воспоминаний, они порой натыкались на них и чувствовали боль, столь же острую, как в ночь расставания. И тогда они спешно бросали осколки обратно на землю, обещая себе, что больше не вернутся в дальние уголки внутренней империи. Так было, и иначе получиться не могло.
Тимми поднял голову и посмотрел Арми прямо в глаза.
— Но я еще не уверен, какой должна быть последняя сцена. Придет ли фей на похороны к королю и будет ли стоять поодаль, наблюдая за безутешной вдовой, окруженной букетами с траурными лентами? «Вот, значит, на кого ты променял меня, — с горечью будет думать Элио, глядя на королеву. — Царственная особа. Настоящая леди, которая хороша даже в страданиях». Элио не наденет черного, и в глазах его не будет слез, но на «их» с Оливером берегу, где они впервые занялись любовью, завянут все цветы, а вода навсегда утратит прозрачность и потемнеет…
— Так, так, все! — Арми схватил Тимоти за талию и вместе с ним уселся обратно в гостиничное кресло. — Перестань, это ужасно! Я понял твою метафору, не надо отыгрываться на них.
— Извини, — тяжело вздохнул Тимми, — но я устаю. Все время изображаю для голливудской публики, какой я веселый и счастливый, неужели должен делать это и в твоем присутствии? Я устал, Арми. Ты в день святого Валентина даже на мое сообщение не ответил, а теперь приходишь и хочешь, чтобы я выдумал хорошую концовку для твоей любимой истории.
— Нашей истории.
— Ладно. Нашей. Все равно, я не вижу вариантов, как нам оставить их вместе.
Эта история начала писать себя сама — много месяцев назад, когда промо-тур их маленького итальянского фильма, в конце концов закончившийся номинациями на Оскар, только начинался. Они гуляли по Центральному парку Нью-Йорка, и Оливер пошутил, что Тимоти с его кудрями и бледностью выглядит точь-в-точь как лесная фея.
— У тебя и глаза похожи на лес. Когда летом выдается особенно хороший день и свет солнца едва пробивается сквозь завесу из листьев — вот какой у тебя цвет глаз, — сказал Арми, а когда Тимми совсем засмущался и раскраснелся, повалил его на траву. Даже отважился пару раз поцеловать в губы. Почему бы нет. Тогда за ними не вели охоту папарацци. Подумаешь, двое не слишком успешных актеров, один из которых все еще мог считаться начинающим, проводят время вместе.
Тимми настолько понравилось сравнение с феем, что он начал выстраивать вокруг него целую сказку, с дополнительными действующими лицами и различными сюжетными мелочами. Арми нравилось слушать про роман Оливера с Элио по ночам, в отельных номерах, когда Тимми прижимался к нему близко-близко и шептал красивые фразы прямо в ухо. Помещать в мир истории самих себя было бы слишком нарциссично с их стороны, так что они условились считать героев «Элио и Оливером из параллельной реальности». Скромно умалчивая о том, что и себя давно нарекли Оливером и Элио из параллельной реальности. Границы между персонажами и актерами, исполняющими их роли, так легко размываются…
Тимми не удавалось рассказывать дольше двадцати минут подряд. Арми слишком заводила его близость и интимный шепот, так что сказка каждый раз прерывалась на самом интересном месте, а привлекательный рассказчик оказывался вжат в матрас.
Сказка была дорога им обоим, так что сейчас Арми расстраивался не меньше, чем ее персонажи, и не желал мириться с тем, что Тимми собирался в одночасье все разрушить.
— Не видишь? — со смесью стыда (это из-за меня) и недовольства произнес Арми. — Значит, пришла моя очередь рассказывать. Устраивайся-ка поудобнее.
После недолгих раздумий Тимоти положил голову ему на плечо и глубоко вздохнул, расслабляясь. Они редко ссорились и даже в моменты ссоры не могли отойти далеко друг от друга. Когда бываешь наедине с любимым человеком пару дней в месяц (если повезет), то не имеешь права тратить драгоценные минуты на скандалы.
— Допустим, Оливеру действительно пришлось пойти к алтарю вместе с женщиной, которую он больше не любил, — уверенно начал Арми, проигнорировав укол совести из области «ты говоришь о жене и знаешь это». — Принц чувствовал себя разбитым. Он не знал, что ему делать, чтобы вернуть доверие фея, и поэтому все еще позволял другим людям управлять его жизнью. В этом мы с тобой единодушны, едем дальше. Они с женой в самом деле смогли консумировать брак. Но не думаю, что принцу это доставило удовольствие. Его тело механически отозвалось на ласку, а на душе было хреново, как и накануне.
— Хреново, — насмешливо повторил Тимми.
— Ой, ну прости, что мой язык недостаточно литературен для твоей истории. Не надо было пытаться выкинуть ее в мусорку. — Не удержавшись, Арми куснул его за ухо, заодно пожевав одну из кудряшек, вечно обрамлявших уши Тимми. Кудряшки обнимали уши Тимми куда чаще, чем ему предоставлялась возможность обнять Тимми целиком. — Да, ему было хреново. И до свадьбы, и после нее. Он пытался улучить момент, чтобы выбраться в лес, но сделать это не удавалось. После свадьбы Елизавета не очень-то расслабилась и продолжала следить за каждым его шагом, придумывая различные важные поручения. Важность их заключалась в том, что они позволяли удерживать принца в пределах стен замка. И! — Тут он выдержал драматическую паузу, дождавшись момента, когда Тимми нетерпеливо посмотрел на него через плечо. — Это стремление к тотальному контролю ее и сгубило. Покончив с поручениями, Оливер бесцельно бродил вечерами по замку. Во время одной из таких прогулок он случайно забрел в подземелья с комнатами для пыток. Подземелья долгое время не использовались по прямому назначению. Родители принца не были сторонниками пыток. Никто туда не заглядывал. Никто, кроме… Елизаветы. Одну из заброшенных камер она переделала в тайную каморку для проведения колдовских ритуалов!
— Чего-чего? — изумленно переспросил Тимми.
— Ну, у нее стоял там котел и разные жуткие ингредиенты для колдунских зелий. Магия! Не чета жалким трюкам от дворцовых шарлатанов в мантиях! Елизавета, в отличие от них, была настоящей потомственной ведьмой. И когда Оливер оправится от шока, то начнет лихорадочно листать страницы древних фолиантов…
— Которые там валяются просто так, — скептически заметил Тимоти. — Елизавета же умная женщина, как она это допустила? Почему не наложила чары невидимости на комнату для колдунства?
— Ха. Не пытайся подловить меня на нестыковках, ответ есть. Она сильно ослабла после последнего произнесенного заклинания. Оливер поймет, что за заклинание это было, когда обнаружит в одной из древних книг удивительно чистые страницы, выделяющиеся на фоне остальных, покрытых пылью. Елизавете пришлось попотеть, чтобы заставить всех подданных королевства поверить в то, что Оливер попал под воздействие сторонних чар и нуждается в спасении. Двойной блеф, понимаешь? Кроме того, она использовала другое заклинание против самого Оливера.
— Только не говори «ради того, чтобы он с ней переспал». Гм.
— Нет, она не настолько мелочная. А ты озабоченный, — прибавил он тише, погладив Тимми по худому бедру.
— Для чего же тогда? — спросил Тимми, довольно мурлыкнув. Поглаживания по ногам он очень любил. Это его почему-то успокаивало.
— Хотела довести принца до отчаяния, пока он сидел взаперти. Она, конечно, не знала о том, что к нему в этот период придет фей и они решат расстаться. Смысл был в том, чтобы у Оливера не осталось сил сопротивляться неизбежной свадьбе. Однако ее заклинание повлияло и на разговор с феем. В обычном своем состоянии Оливер не стал бы так быстро отказываться от любви всей жизни.
Тимоти задумчиво кивнул. Арми счел это добрым знаком. Может, любимый котик и проникнется его версией событий.
— И вот стоит принц Оливер посреди моря черномагического хлама и думает: о господи, если она ведьма, значит способна посмотреть в гребаный…
— Арми.
— …в чертов хрустальный шар и прознать правду про их с Элио отношения. Может, не сейчас, но позже-то точно прибегнет к этому средству, ведь любовь Оливера к фею меньше не становится, не забывается. А что ведьма собирается делать с королем и королевой? Вряд ли она вышла замуж за принца из другой страны ради того, чтобы много лет ждать, прежде чем представится возможность взойти на престол. Вдруг она родителей отравит! Или заколдует Оливера, чтобы он их зарезал в беспамятстве…
— Арми, у нас не фильм Тарантино.
— Я же не говорю, что так будет. Но принц выдумает много вариантов ужасного будущего, пока там стоит.
— Наверное, ему будет грустно из-за того, что Елизавета оказалась не той, за кого себя выдавала? — спросил Тимми, снова обернувшись на него и пристально посмотрев в глаза.
— Да, ему будет тяжело, — согласился Арми, выдержав его взгляд, — но кое-какие подозрения у него были и до этого момента. Порой Елизавета вела себя слишком идеально. Балансировала на грани с искусственностью. Фальшью. Оливер подспудно чувствовал, что с ней что-то не то, но не мог обосновать это логически и к тому же чувствовал вину за подобные подозрения. Вдобавок к вине за измены. Теперь же все встало на свои места. Единственное, что будет утешать Оливера в столь тяжелый момент жизни: мысль о том, что у него появился повод сходить к фею. Увесистый, отличный повод. Элио ведь согласится появиться перед ним? Несмотря на… все.
— Согласится. Неужели ты думал, что нет? — Во взгляде Тимми, обращенном к нему, была кристаллизованная любовь.Та, что умеет прощать. — Некоторое время Элио будет наблюдать за тем, как принц в панике носится среди деревьев, выкрикивая его имя, а потом не выдержит и появится перед ним. Оливер приедет на коне, как в первую их встречу?
— Да. Он скажет Елизавете, что хочет лично покормить Арманда и расчесать его гриву, а на самом деле сразу его оседлает да погонит в лес. Представляю, как конь будет удивлен его энтузиазмом.
— А Элио будет рад ему снова увидеть, он и по нашему жеребцу в самом расцвете сил скучал.
Они обменялись насмешливыми улыбками. Это Арми настаивал на том, чтобы коня в сказке звали, как его знаменитого прадеда, ведь в каком-то смысле он всю жизнь «выезжал за его счет».
— Элио решит, что принц разорвал брачные узы и приехал в лес, чтобы остаться с ним? — спросил Арми.
— Да, такая мысль мелькнет у него в голове. Но принц выглядит слишком испуганным, и при нем нет вещей. Элио быстро догадается, что в замке случилась какая-то беда.
— Оливер не сразу отважится попросить его о помощи. Сперва ему нужно поваляться у фея в ногах, вымаливая прощение. Как он смеет просить Элио о помощи после всего, что наговорил?
— Не перебарщивай, Оливер гордый. Не станет он в ногах валяться.
— Ладно, валяться в ногах не станет, но засыплет его горячечными извинениями. Он начнет с того, что расскажет про заклинание, на этот раз действительно существовавшее заклинание, которое на него наложили, а затем дойдет и до реальной личности Елизаветы.
— Ему наконец удастся удивить фея, а то все время было наоборот. Элио никак не ожидал, что его соперница, к которой он изначально относился с предубеждением, действительно заслуживала осуждения. Без помощи фей тут, пожалуй, в самом деле не справиться. Помня о том, какие в замке бесполезные придворные колдуны…
— И надо успеть сразиться с ней, пока она в ослабленном состоянии, не восстановилась после прошлого колдунства, — поддакнул Арми.
— Прямо-таки сразиться? — с сомнением переспросил Тимми.
— Ну не думаешь же ты, что она добровольно согласится в изгнание уйти, если мы ее вежливо попросим? Я считаю, что нужно заманить ее в лес и потом… — он провел ладонью по своей шее. — Утопить, например. Пусть станет одной из озабоченных русалок и будет у них королевой.
— Довольно опасный вариант, учитывая, что раз в год она сможет выходить на берег.
— Ты считаешь, что у нее останутся способности к колдовству и после этого… перерождения?
— Скорее всего нет. Но тебе не кажется, что это вообще слишком кровожадно для нашей истории? Мы начинали с защиты прав драконов.
— И убийства чудовищ! — продолжал настаивать Арми. — Она превратилась в чудовище, бум, дело закрыто. — На слове «бум» он ухватил Тимми за задницу, намеренно сбивая его с темы разговора. — Во многих сказках есть жестокие моменты. Вспомни сестер Золушки, им в изначальном варианте отрезали часть ступней, чтобы нога в туфельку влезла. В то время как наши герои действуют в целях самозащиты. Давай убьем Елизавету и никому не скажем об этом.
Тимми закусил губу и сделал осторожное движение ногой, устроив острое колено точно между ног Арми.
— Хорошо. Ты прав. Давай убьем… Елизавету. Оливер мог бы пригласить ее в лес под тем же предлогом, что придумал в самом начале. Скажет, что хочет показать ей чудесное озеро с кувшинками.
— Точно. Она-то знает, что колдуны обитающие в лесу — выдумка. Может, немного поупирается для виду, но согласится. Вот видишь, какой ты коварный? Без тебя принцу даже толковый план убийства не создать.
В этом месте им пришлось прерваться на продолжительный страстный поцелуй. Мысли об убийстве злой колдуньи оказались чертовски возбуждающими. Арми, умевший, когда ему того очень хотелось, полностью абстрагироваться от реальности, все еще приказывал себе не проводить параллели между колдуньей и женой.
После поцелуя некоторое время было истрачено на проработку деталей плана. Арми и Тимми пришли к выводу, что добивать колдунью придется, скорее всего, Элио, ведь принц воспитывался истинным джентльменом и не сможет поднять руку с мечом на женщину.
— Наверное, в последние минуты она будет вести себя как Миледи перед мушкетерами, — предположил Тимми. — Строить из себя кроткую овечку, просить тебя о помощи. Ты уж держись, хорошо?
Он не заметил, как вжился в роль и перешел на «ты» вместо «принц». Арми тоже не обратил на это внимания, такие вещи случались с ними постоянно.
— Постараюсь. Я не полезу мешать тебе, но отвернусь и заплачу. Еще и уши зажму. Будет у тебя редкая возможность — увидеть принца в образе плачущей девчушки.
— Я не начну о тебе думать хуже из-за этого. Я даже рад, что ты постепенно отходишь от представлений о том, как должен вести себя мужчина, и начинаешь открыто проявлять эмоции. Помнишь как в начале твердил, что принц, принц и всегда прав?
— Извини, что не живу двести лет и не обладаю твоей мудростью.
— Фффф, это был и не упрек. — Тимми обвил руками его шею, ткнулся носом в кадык. — Усажу тебя в траву, обниму вот так и буду гладить. Не волнуйся, тела Елизаветы ты не увидишь. Водяные новую добычу сразу на дно утащат. Только… как ты в замке объяснишь ее исчезновение? Ее родители не начнут войну из-за этого?
— Нет, вряд ли. Думаю, надо будет обставить все так, словно она сбежала по собственному желанию. С любовником. Нужно будет по-тихому избавиться от ее вещей и, может, оставить в ящике стола несколько любовных писем, якобы адресованных ей.
— Элио может попросить кого-то из фей, чтобы они помогли с письмами.
— Отлично! Когда дело будет сделано и скандал со сбежавшей женой начнет потихоньку выветриваться из памяти, Оливер сможет снова навещать фея хоть каждый день. Как насчет того, чтобы и Элио являлся к нему с ответными визитами? Один раз у него ловко получилось обмануть охрану.
— Значит им по-прежнему придется встречаться урывками? — грустно спросил Тимоти. — Как преступникам?
— А ты хотел бы, чтобы фей стал полноправным правителем? Мы можем… Не знаю. Нарядить Элио в платье и представить ко двору как благородную особу из самого дальнего заморского королевства. Если он готов постоянно носить платья и притворяться девушкой.
— Нет, — немного подумав, сказал Тимми. — Ты прав, это не выход. Фею было бы тесно во дворце, а необходимость следовать правилам дворцового этикета и вовсе вгонит его в тоску. Он любит Оливера и хочет быть вместе с ним, но если он будет годами жить во лжи, то потеряет собственное «я», а вместе с ним и любовь принца. Пусть они просто встречаются каждую неделю и проводят вместе много времени. Представь, как хорош будет Элио зимой, когда Оливер принесет ему меховую накидку с капюшоном. Он будет похож на Красавицу из «Красавицы и Чудовища».
— Принц так же, как и Чудовище, станет кидаться в него снежками, — увлеченно подхватил Арми. — И они будут, взявшись за руки, скользить по зеркальной глади заледеневшего озера. Принц Оливер никогда больше не женится, — добавил он убежденно. — Всем, кто будет пытаться сосвататься к нему, он будет с печальным вздохом объяснять, что все еще любит ту, что еще в молодости разбила ему сердце. Он перестанет выезжать на балы и не будет появляться даже на праздниках в собственном замке.
— Как романтично. Дамы наверняка будут втайне восхищаться трагической силой его любви и начнут прятать под подушкой гравюры с изображением принца. Но… если Оливер не женится, то не появится и наследников. Кому же ты оставишь свое царство после смерти?
Арми пренебрежительно махнул рукой.
— Не пропадет оно. Наверняка за свою долгую жизнь я сумею отыскать толкового племянника или троюродного брата, которому можно доверить целое царство да лес впридачу. Отдельным пунктом отмечу в завещании, что жителям королевства строжайше запрещается нарушать покой обитателей Зачарованного леса, охотиться там, ловить рыбу или каким-либо иным способом наносить вред лесным обитателям.
— Это завещание тебе нужно будет написать заранее, — мягко улыбнулся Тимми, — фей не собирается ждать, пока дряхлый король умрет от старости в своей постели. В один из солнечных летних дней, когда принцу будет немного за сорок…
— Расскажи это как следует! — потребовал Арми, указав на свое ухо.
Тимми послушно прижался к нему и коснулся губами мочки уха, прежде чем продолжил рассказ.
В один из солнечных дней, вскоре после того, как король Оливер отметит свое сорокалетие, он уйдет в лес и никогда больше не вернется. Не потому, что он попадет в беду и будет убит, вовсе нет. Элио встретит его на опушке леса вместо того, чтобы дожидаться на их обычном месте. «Сегодня мы сможем воссоединиться навсегда» — скажет он торжественно и протянет королю руку. В этот день они оба оденутся в белое, словно собираясь на венчание.
Король лишь кивнет и улыбнется, прежде чем крепко сожмет руку своего возлюбленного. Он последует за Элио — как и в день их первой встречи, как и всегда, по-прежнему восхищенный и ослепленный красотой фея, готовый идти за ним сколько угодно. Куда угодно.
Их путешествие не будет долгим, но они успеют подумать о многом. Элио разглядит меж деревьев силуэты фей, пришедших проводить его. Радуясь за друга, они будут танцевать и смеяться, махать ему руками, шептать, что не забудут о нем. Элио покинет их без сожалений, сохранив в сердце теплые воспоминания о годах, что они провели рядом. В его воспоминаниях о них нет места обидам и злу.
Оливер вспомнит дом. Родителей и друзей детства, знакомых, слуг. Даже коня Арманда, спокойно скончавшегося от старости много лет назад. В его воспоминаниях останется щепотка горечи. Он знает, что не сможет встретиться с близкими даже после смерти. Его ждет Рай — но совсем не такой, как у других людей. Что же, ему придется смириться. Когда ты выбираешь любовь, без жертв не обойтись.
Элио приведет принца к их озеру, благословенному и проклятому, извечному месту для встреч. Подойдя к кромке воды, король Оливер взглянет на свое отражение и не удержится от удивленного вскрика. Он увидит себя таким, каким был во время их знакомства с феем — молодым и полным сил, без скорбных морщинок в уголках глаз и тех глубоких морщин, что прочертили полосы на его лбу. Его волосы снова будут полностью золотыми.
Хотя, надо сказать, фею очень нравилась седина на его висках.
Но больше всего удивит короля не это, а то, что позади себя он в отражении увидит не небо и не деревья, а обычную дорогу, протоптанную среди высокой травы. Оливер интуитивно поймет, что как только он и фей зайдут в воду, то под ногами у него будет не песок и не галька с прибрежного дна, а именно трава, которую он сейчас разглядывает.
— Куда ведет этот путь? — спросит король растерянно.
— Мой король… — начнет Элио, встав рядом с ним и тут же лукаво улыбнется, — или теперь мне снова надо называть тебя принцем? Эта дорога, мой принц, приведет нас к обещанному дому. Дом будет выглядеть так, как захочется нам. У нас появится свой маленький мир, и мы вместе займемся его обустройством… Но мой принц, подумай еще раз. Готов ли ты отказаться от прежней жизни, от привычного мира, где останется многое из того, что тебе так дорого, и пойти со мной? Я… не хочу уходить один.
На короткий миг лицо фея сделается совершенно беззащитным.
Как принц узнал недавно, феи тоже не могли жить вечно. Во всяком случае, не в его родном мире. И для Элио наступал момент, когда он должен был отправиться дальше.
Отражение Элио в воде пытливо и немного испуганно посмотрит на отражение Оливера.
Оливер вынырнет из водоворота мыслей, приметив его взгляд. Сердце принца не собьется с ритма, на душе у него будет спокойно и светло.
— Ты мне дороже всего на свете, — искренне произнесет Оливер, повернув голову так, чтобы смотреть фею прямо в его невозможные, лесного цвета, глаза. — Я буду счастлив разделить с тобой вечность.
Слова, что важнее любых свадебных клятв.
Они войдут в воду, все еще держась за руки, и как только ноги их коснутся дороги нового мира, остановятся, чтобы начать путешествие в совместную жизнь так, как полагается по всем традициям — с поцелуя.
Спустя несколько минут они полностью скроются из вида, и отражение в озере снова сделается обычным, скрыв их от глаз посторонних. Только потревоженные их движениями лилии еще некоторое время будут чуть быстрее, чем обычно, покачиваться на воде, напоминая о том, что в Зачарованном лесу только что обрели вечный покой двое возлюбленных, предназначенных друг другу самой судьбой.
— Конец.
Арми слушал мурлыкающий голос Тимми, улыбался своим мыслям и не спешил открывать глаза.
— Теперь все правильно? — спросил Тимми, подождав еще немного, но так и не дождавшись отзыва на свое творчество.
— Теперь — идеально, — подтвердил Арми.
Он не хотел открывать глаза, возвращаться в реальность. Фантазия о Зачарованном лесе притягивала его, и он желал как можно дольше удерживать на кончиках пальцев это ощущение, что нечто хрупкое и невесомое, принадлежащее лишь им двоим, обрело окончательную форму и стала завершенным. Правильным.
Тимми понял его без слов. Ласково поглаживая Арми по колючим от щетины щекам, он прижался ближе к нему и тоже закрыл глаза.
Поцелуй на стыке двух миров, разрушающий барьер между реальностью и фантазией. В любом из миров счастливые истории о любви заканчиваются поцелуями.
Содержание: Весьма-условное, очень сказочное АУ про Элио-феечку и Оливера-принца от нас со стотыщ.
Часть 1
Часть 2
Часть 3
Часть 4
Часть 5
Зачарованный лес. Часть 6— И что же было потом? — с нетерпением спросил Арми, потянув за руку подозрительно притихшего Тимми.
— А я думал, ты сам догадаешься, — сухим тоном ответил Тимми. — Фей был вынужден вернуться в лес один и попробовать вспомнить, каково это — жить с друзьями, заботиться о том, что является твоей ответственностью, игнорируя тупую непроходящую боль в сердце. В замке тем временем были закончены последние приготовления к свадьбе, и в назначенный час принц явился к алтарю, чтобы произнести клятвы любви и верности, тоже написанные для него чужой рукой. Может, некоторым подданным показалось, что принц был не очень счастлив в день собственной свадьбы, но они предпочли оставить спорные мнения при себе. Я опущу подробности того, что происходило между принцем и Елизаветой в первую брачную ночь, хорошо? Достаточно будет сказать, что будущая королева оказалась искусной соблазнительницей и к рассвету сумела отвлечь принца от его невеселых размышлений. Они консумировали брак, и в будущем, после того, как родители Оливера скончались, правили рука об руку. Мудро. Более-менее. За время их правления случилась парочка кровавых войн, начатых из-за Елизаветы, но большую часть населения они сохранили живыми. Когда в соседнем королевстве началась страшная эпидемия лихорадки, именно Елизавета настояла на том, чтобы закрыть ворота для всех чужестранцев, пытавшихся искать спасения в их благополучном мире, и таким образом уберегла жизни подданных. В народе ее называли жестокой, но справедливой, а принца любили за его добрый нрав и способность к состраданию. У короля и королевы родилось несколько очаровательных детей, и дети эти росли, окруженные заботой и вниманием.
Голос Тимми звучал все печальнее, проскакивали и ядовитые нотки.
— Забыл ли принц Оливер про Элио? И да, и нет. Они встречались несколько раз. Сначала каждый год в день летнего солнцестояния, затем реже. Оливеру было тяжело глядеть на своего утраченного, но в то же время вечного возлюбленного. Фей оставался таким, как в день их первой встречи, в то время как сам король старел, и что уж там, терял былую привлекательность. Набирал вес.
Арми машинально втянул живот. Тимоти покосился на него и криво улыбнулся.
— Принц и фей знали — они упустили момент, когда могли что-то изменить. Их старые взаимные обиды покрывались сетью паутины, но так и не исчезли до конца. Они не могли повернуть время вспять и стать просто друзьями. Осколки разбитых сердец тоже остались лежать где-то в глубине их душ. Блуждая по лабиринтам из воспоминаний, они порой натыкались на них и чувствовали боль, столь же острую, как в ночь расставания. И тогда они спешно бросали осколки обратно на землю, обещая себе, что больше не вернутся в дальние уголки внутренней империи. Так было, и иначе получиться не могло.
Тимми поднял голову и посмотрел Арми прямо в глаза.
— Но я еще не уверен, какой должна быть последняя сцена. Придет ли фей на похороны к королю и будет ли стоять поодаль, наблюдая за безутешной вдовой, окруженной букетами с траурными лентами? «Вот, значит, на кого ты променял меня, — с горечью будет думать Элио, глядя на королеву. — Царственная особа. Настоящая леди, которая хороша даже в страданиях». Элио не наденет черного, и в глазах его не будет слез, но на «их» с Оливером берегу, где они впервые занялись любовью, завянут все цветы, а вода навсегда утратит прозрачность и потемнеет…
— Так, так, все! — Арми схватил Тимоти за талию и вместе с ним уселся обратно в гостиничное кресло. — Перестань, это ужасно! Я понял твою метафору, не надо отыгрываться на них.
— Извини, — тяжело вздохнул Тимми, — но я устаю. Все время изображаю для голливудской публики, какой я веселый и счастливый, неужели должен делать это и в твоем присутствии? Я устал, Арми. Ты в день святого Валентина даже на мое сообщение не ответил, а теперь приходишь и хочешь, чтобы я выдумал хорошую концовку для твоей любимой истории.
— Нашей истории.
— Ладно. Нашей. Все равно, я не вижу вариантов, как нам оставить их вместе.
Эта история начала писать себя сама — много месяцев назад, когда промо-тур их маленького итальянского фильма, в конце концов закончившийся номинациями на Оскар, только начинался. Они гуляли по Центральному парку Нью-Йорка, и Оливер пошутил, что Тимоти с его кудрями и бледностью выглядит точь-в-точь как лесная фея.
— У тебя и глаза похожи на лес. Когда летом выдается особенно хороший день и свет солнца едва пробивается сквозь завесу из листьев — вот какой у тебя цвет глаз, — сказал Арми, а когда Тимми совсем засмущался и раскраснелся, повалил его на траву. Даже отважился пару раз поцеловать в губы. Почему бы нет. Тогда за ними не вели охоту папарацци. Подумаешь, двое не слишком успешных актеров, один из которых все еще мог считаться начинающим, проводят время вместе.
Тимми настолько понравилось сравнение с феем, что он начал выстраивать вокруг него целую сказку, с дополнительными действующими лицами и различными сюжетными мелочами. Арми нравилось слушать про роман Оливера с Элио по ночам, в отельных номерах, когда Тимми прижимался к нему близко-близко и шептал красивые фразы прямо в ухо. Помещать в мир истории самих себя было бы слишком нарциссично с их стороны, так что они условились считать героев «Элио и Оливером из параллельной реальности». Скромно умалчивая о том, что и себя давно нарекли Оливером и Элио из параллельной реальности. Границы между персонажами и актерами, исполняющими их роли, так легко размываются…
Тимми не удавалось рассказывать дольше двадцати минут подряд. Арми слишком заводила его близость и интимный шепот, так что сказка каждый раз прерывалась на самом интересном месте, а привлекательный рассказчик оказывался вжат в матрас.
Сказка была дорога им обоим, так что сейчас Арми расстраивался не меньше, чем ее персонажи, и не желал мириться с тем, что Тимми собирался в одночасье все разрушить.
— Не видишь? — со смесью стыда (это из-за меня) и недовольства произнес Арми. — Значит, пришла моя очередь рассказывать. Устраивайся-ка поудобнее.
После недолгих раздумий Тимоти положил голову ему на плечо и глубоко вздохнул, расслабляясь. Они редко ссорились и даже в моменты ссоры не могли отойти далеко друг от друга. Когда бываешь наедине с любимым человеком пару дней в месяц (если повезет), то не имеешь права тратить драгоценные минуты на скандалы.
— Допустим, Оливеру действительно пришлось пойти к алтарю вместе с женщиной, которую он больше не любил, — уверенно начал Арми, проигнорировав укол совести из области «ты говоришь о жене и знаешь это». — Принц чувствовал себя разбитым. Он не знал, что ему делать, чтобы вернуть доверие фея, и поэтому все еще позволял другим людям управлять его жизнью. В этом мы с тобой единодушны, едем дальше. Они с женой в самом деле смогли консумировать брак. Но не думаю, что принцу это доставило удовольствие. Его тело механически отозвалось на ласку, а на душе было хреново, как и накануне.
— Хреново, — насмешливо повторил Тимми.
— Ой, ну прости, что мой язык недостаточно литературен для твоей истории. Не надо было пытаться выкинуть ее в мусорку. — Не удержавшись, Арми куснул его за ухо, заодно пожевав одну из кудряшек, вечно обрамлявших уши Тимми. Кудряшки обнимали уши Тимми куда чаще, чем ему предоставлялась возможность обнять Тимми целиком. — Да, ему было хреново. И до свадьбы, и после нее. Он пытался улучить момент, чтобы выбраться в лес, но сделать это не удавалось. После свадьбы Елизавета не очень-то расслабилась и продолжала следить за каждым его шагом, придумывая различные важные поручения. Важность их заключалась в том, что они позволяли удерживать принца в пределах стен замка. И! — Тут он выдержал драматическую паузу, дождавшись момента, когда Тимми нетерпеливо посмотрел на него через плечо. — Это стремление к тотальному контролю ее и сгубило. Покончив с поручениями, Оливер бесцельно бродил вечерами по замку. Во время одной из таких прогулок он случайно забрел в подземелья с комнатами для пыток. Подземелья долгое время не использовались по прямому назначению. Родители принца не были сторонниками пыток. Никто туда не заглядывал. Никто, кроме… Елизаветы. Одну из заброшенных камер она переделала в тайную каморку для проведения колдовских ритуалов!
— Чего-чего? — изумленно переспросил Тимми.
— Ну, у нее стоял там котел и разные жуткие ингредиенты для колдунских зелий. Магия! Не чета жалким трюкам от дворцовых шарлатанов в мантиях! Елизавета, в отличие от них, была настоящей потомственной ведьмой. И когда Оливер оправится от шока, то начнет лихорадочно листать страницы древних фолиантов…
— Которые там валяются просто так, — скептически заметил Тимоти. — Елизавета же умная женщина, как она это допустила? Почему не наложила чары невидимости на комнату для колдунства?
— Ха. Не пытайся подловить меня на нестыковках, ответ есть. Она сильно ослабла после последнего произнесенного заклинания. Оливер поймет, что за заклинание это было, когда обнаружит в одной из древних книг удивительно чистые страницы, выделяющиеся на фоне остальных, покрытых пылью. Елизавете пришлось попотеть, чтобы заставить всех подданных королевства поверить в то, что Оливер попал под воздействие сторонних чар и нуждается в спасении. Двойной блеф, понимаешь? Кроме того, она использовала другое заклинание против самого Оливера.
— Только не говори «ради того, чтобы он с ней переспал». Гм.
— Нет, она не настолько мелочная. А ты озабоченный, — прибавил он тише, погладив Тимми по худому бедру.
— Для чего же тогда? — спросил Тимми, довольно мурлыкнув. Поглаживания по ногам он очень любил. Это его почему-то успокаивало.
— Хотела довести принца до отчаяния, пока он сидел взаперти. Она, конечно, не знала о том, что к нему в этот период придет фей и они решат расстаться. Смысл был в том, чтобы у Оливера не осталось сил сопротивляться неизбежной свадьбе. Однако ее заклинание повлияло и на разговор с феем. В обычном своем состоянии Оливер не стал бы так быстро отказываться от любви всей жизни.
Тимоти задумчиво кивнул. Арми счел это добрым знаком. Может, любимый котик и проникнется его версией событий.
— И вот стоит принц Оливер посреди моря черномагического хлама и думает: о господи, если она ведьма, значит способна посмотреть в гребаный…
— Арми.
— …в чертов хрустальный шар и прознать правду про их с Элио отношения. Может, не сейчас, но позже-то точно прибегнет к этому средству, ведь любовь Оливера к фею меньше не становится, не забывается. А что ведьма собирается делать с королем и королевой? Вряд ли она вышла замуж за принца из другой страны ради того, чтобы много лет ждать, прежде чем представится возможность взойти на престол. Вдруг она родителей отравит! Или заколдует Оливера, чтобы он их зарезал в беспамятстве…
— Арми, у нас не фильм Тарантино.
— Я же не говорю, что так будет. Но принц выдумает много вариантов ужасного будущего, пока там стоит.
— Наверное, ему будет грустно из-за того, что Елизавета оказалась не той, за кого себя выдавала? — спросил Тимми, снова обернувшись на него и пристально посмотрев в глаза.
— Да, ему будет тяжело, — согласился Арми, выдержав его взгляд, — но кое-какие подозрения у него были и до этого момента. Порой Елизавета вела себя слишком идеально. Балансировала на грани с искусственностью. Фальшью. Оливер подспудно чувствовал, что с ней что-то не то, но не мог обосновать это логически и к тому же чувствовал вину за подобные подозрения. Вдобавок к вине за измены. Теперь же все встало на свои места. Единственное, что будет утешать Оливера в столь тяжелый момент жизни: мысль о том, что у него появился повод сходить к фею. Увесистый, отличный повод. Элио ведь согласится появиться перед ним? Несмотря на… все.
— Согласится. Неужели ты думал, что нет? — Во взгляде Тимми, обращенном к нему, была кристаллизованная любовь.Та, что умеет прощать. — Некоторое время Элио будет наблюдать за тем, как принц в панике носится среди деревьев, выкрикивая его имя, а потом не выдержит и появится перед ним. Оливер приедет на коне, как в первую их встречу?
— Да. Он скажет Елизавете, что хочет лично покормить Арманда и расчесать его гриву, а на самом деле сразу его оседлает да погонит в лес. Представляю, как конь будет удивлен его энтузиазмом.
— А Элио будет рад ему снова увидеть, он и по нашему жеребцу в самом расцвете сил скучал.
Они обменялись насмешливыми улыбками. Это Арми настаивал на том, чтобы коня в сказке звали, как его знаменитого прадеда, ведь в каком-то смысле он всю жизнь «выезжал за его счет».
— Элио решит, что принц разорвал брачные узы и приехал в лес, чтобы остаться с ним? — спросил Арми.
— Да, такая мысль мелькнет у него в голове. Но принц выглядит слишком испуганным, и при нем нет вещей. Элио быстро догадается, что в замке случилась какая-то беда.
— Оливер не сразу отважится попросить его о помощи. Сперва ему нужно поваляться у фея в ногах, вымаливая прощение. Как он смеет просить Элио о помощи после всего, что наговорил?
— Не перебарщивай, Оливер гордый. Не станет он в ногах валяться.
— Ладно, валяться в ногах не станет, но засыплет его горячечными извинениями. Он начнет с того, что расскажет про заклинание, на этот раз действительно существовавшее заклинание, которое на него наложили, а затем дойдет и до реальной личности Елизаветы.
— Ему наконец удастся удивить фея, а то все время было наоборот. Элио никак не ожидал, что его соперница, к которой он изначально относился с предубеждением, действительно заслуживала осуждения. Без помощи фей тут, пожалуй, в самом деле не справиться. Помня о том, какие в замке бесполезные придворные колдуны…
— И надо успеть сразиться с ней, пока она в ослабленном состоянии, не восстановилась после прошлого колдунства, — поддакнул Арми.
— Прямо-таки сразиться? — с сомнением переспросил Тимми.
— Ну не думаешь же ты, что она добровольно согласится в изгнание уйти, если мы ее вежливо попросим? Я считаю, что нужно заманить ее в лес и потом… — он провел ладонью по своей шее. — Утопить, например. Пусть станет одной из озабоченных русалок и будет у них королевой.
— Довольно опасный вариант, учитывая, что раз в год она сможет выходить на берег.
— Ты считаешь, что у нее останутся способности к колдовству и после этого… перерождения?
— Скорее всего нет. Но тебе не кажется, что это вообще слишком кровожадно для нашей истории? Мы начинали с защиты прав драконов.
— И убийства чудовищ! — продолжал настаивать Арми. — Она превратилась в чудовище, бум, дело закрыто. — На слове «бум» он ухватил Тимми за задницу, намеренно сбивая его с темы разговора. — Во многих сказках есть жестокие моменты. Вспомни сестер Золушки, им в изначальном варианте отрезали часть ступней, чтобы нога в туфельку влезла. В то время как наши герои действуют в целях самозащиты. Давай убьем Елизавету и никому не скажем об этом.
Тимми закусил губу и сделал осторожное движение ногой, устроив острое колено точно между ног Арми.
— Хорошо. Ты прав. Давай убьем… Елизавету. Оливер мог бы пригласить ее в лес под тем же предлогом, что придумал в самом начале. Скажет, что хочет показать ей чудесное озеро с кувшинками.
— Точно. Она-то знает, что колдуны обитающие в лесу — выдумка. Может, немного поупирается для виду, но согласится. Вот видишь, какой ты коварный? Без тебя принцу даже толковый план убийства не создать.
В этом месте им пришлось прерваться на продолжительный страстный поцелуй. Мысли об убийстве злой колдуньи оказались чертовски возбуждающими. Арми, умевший, когда ему того очень хотелось, полностью абстрагироваться от реальности, все еще приказывал себе не проводить параллели между колдуньей и женой.
После поцелуя некоторое время было истрачено на проработку деталей плана. Арми и Тимми пришли к выводу, что добивать колдунью придется, скорее всего, Элио, ведь принц воспитывался истинным джентльменом и не сможет поднять руку с мечом на женщину.
— Наверное, в последние минуты она будет вести себя как Миледи перед мушкетерами, — предположил Тимми. — Строить из себя кроткую овечку, просить тебя о помощи. Ты уж держись, хорошо?
Он не заметил, как вжился в роль и перешел на «ты» вместо «принц». Арми тоже не обратил на это внимания, такие вещи случались с ними постоянно.
— Постараюсь. Я не полезу мешать тебе, но отвернусь и заплачу. Еще и уши зажму. Будет у тебя редкая возможность — увидеть принца в образе плачущей девчушки.
— Я не начну о тебе думать хуже из-за этого. Я даже рад, что ты постепенно отходишь от представлений о том, как должен вести себя мужчина, и начинаешь открыто проявлять эмоции. Помнишь как в начале твердил, что принц, принц и всегда прав?
— Извини, что не живу двести лет и не обладаю твоей мудростью.
— Фффф, это был и не упрек. — Тимми обвил руками его шею, ткнулся носом в кадык. — Усажу тебя в траву, обниму вот так и буду гладить. Не волнуйся, тела Елизаветы ты не увидишь. Водяные новую добычу сразу на дно утащат. Только… как ты в замке объяснишь ее исчезновение? Ее родители не начнут войну из-за этого?
— Нет, вряд ли. Думаю, надо будет обставить все так, словно она сбежала по собственному желанию. С любовником. Нужно будет по-тихому избавиться от ее вещей и, может, оставить в ящике стола несколько любовных писем, якобы адресованных ей.
— Элио может попросить кого-то из фей, чтобы они помогли с письмами.
— Отлично! Когда дело будет сделано и скандал со сбежавшей женой начнет потихоньку выветриваться из памяти, Оливер сможет снова навещать фея хоть каждый день. Как насчет того, чтобы и Элио являлся к нему с ответными визитами? Один раз у него ловко получилось обмануть охрану.
— Значит им по-прежнему придется встречаться урывками? — грустно спросил Тимоти. — Как преступникам?
— А ты хотел бы, чтобы фей стал полноправным правителем? Мы можем… Не знаю. Нарядить Элио в платье и представить ко двору как благородную особу из самого дальнего заморского королевства. Если он готов постоянно носить платья и притворяться девушкой.
— Нет, — немного подумав, сказал Тимми. — Ты прав, это не выход. Фею было бы тесно во дворце, а необходимость следовать правилам дворцового этикета и вовсе вгонит его в тоску. Он любит Оливера и хочет быть вместе с ним, но если он будет годами жить во лжи, то потеряет собственное «я», а вместе с ним и любовь принца. Пусть они просто встречаются каждую неделю и проводят вместе много времени. Представь, как хорош будет Элио зимой, когда Оливер принесет ему меховую накидку с капюшоном. Он будет похож на Красавицу из «Красавицы и Чудовища».
— Принц так же, как и Чудовище, станет кидаться в него снежками, — увлеченно подхватил Арми. — И они будут, взявшись за руки, скользить по зеркальной глади заледеневшего озера. Принц Оливер никогда больше не женится, — добавил он убежденно. — Всем, кто будет пытаться сосвататься к нему, он будет с печальным вздохом объяснять, что все еще любит ту, что еще в молодости разбила ему сердце. Он перестанет выезжать на балы и не будет появляться даже на праздниках в собственном замке.
— Как романтично. Дамы наверняка будут втайне восхищаться трагической силой его любви и начнут прятать под подушкой гравюры с изображением принца. Но… если Оливер не женится, то не появится и наследников. Кому же ты оставишь свое царство после смерти?
Арми пренебрежительно махнул рукой.
— Не пропадет оно. Наверняка за свою долгую жизнь я сумею отыскать толкового племянника или троюродного брата, которому можно доверить целое царство да лес впридачу. Отдельным пунктом отмечу в завещании, что жителям королевства строжайше запрещается нарушать покой обитателей Зачарованного леса, охотиться там, ловить рыбу или каким-либо иным способом наносить вред лесным обитателям.
— Это завещание тебе нужно будет написать заранее, — мягко улыбнулся Тимми, — фей не собирается ждать, пока дряхлый король умрет от старости в своей постели. В один из солнечных летних дней, когда принцу будет немного за сорок…
— Расскажи это как следует! — потребовал Арми, указав на свое ухо.
Тимми послушно прижался к нему и коснулся губами мочки уха, прежде чем продолжил рассказ.
В один из солнечных дней, вскоре после того, как король Оливер отметит свое сорокалетие, он уйдет в лес и никогда больше не вернется. Не потому, что он попадет в беду и будет убит, вовсе нет. Элио встретит его на опушке леса вместо того, чтобы дожидаться на их обычном месте. «Сегодня мы сможем воссоединиться навсегда» — скажет он торжественно и протянет королю руку. В этот день они оба оденутся в белое, словно собираясь на венчание.
Король лишь кивнет и улыбнется, прежде чем крепко сожмет руку своего возлюбленного. Он последует за Элио — как и в день их первой встречи, как и всегда, по-прежнему восхищенный и ослепленный красотой фея, готовый идти за ним сколько угодно. Куда угодно.
Их путешествие не будет долгим, но они успеют подумать о многом. Элио разглядит меж деревьев силуэты фей, пришедших проводить его. Радуясь за друга, они будут танцевать и смеяться, махать ему руками, шептать, что не забудут о нем. Элио покинет их без сожалений, сохранив в сердце теплые воспоминания о годах, что они провели рядом. В его воспоминаниях о них нет места обидам и злу.
Оливер вспомнит дом. Родителей и друзей детства, знакомых, слуг. Даже коня Арманда, спокойно скончавшегося от старости много лет назад. В его воспоминаниях останется щепотка горечи. Он знает, что не сможет встретиться с близкими даже после смерти. Его ждет Рай — но совсем не такой, как у других людей. Что же, ему придется смириться. Когда ты выбираешь любовь, без жертв не обойтись.
Элио приведет принца к их озеру, благословенному и проклятому, извечному месту для встреч. Подойдя к кромке воды, король Оливер взглянет на свое отражение и не удержится от удивленного вскрика. Он увидит себя таким, каким был во время их знакомства с феем — молодым и полным сил, без скорбных морщинок в уголках глаз и тех глубоких морщин, что прочертили полосы на его лбу. Его волосы снова будут полностью золотыми.
Хотя, надо сказать, фею очень нравилась седина на его висках.
Но больше всего удивит короля не это, а то, что позади себя он в отражении увидит не небо и не деревья, а обычную дорогу, протоптанную среди высокой травы. Оливер интуитивно поймет, что как только он и фей зайдут в воду, то под ногами у него будет не песок и не галька с прибрежного дна, а именно трава, которую он сейчас разглядывает.
— Куда ведет этот путь? — спросит король растерянно.
— Мой король… — начнет Элио, встав рядом с ним и тут же лукаво улыбнется, — или теперь мне снова надо называть тебя принцем? Эта дорога, мой принц, приведет нас к обещанному дому. Дом будет выглядеть так, как захочется нам. У нас появится свой маленький мир, и мы вместе займемся его обустройством… Но мой принц, подумай еще раз. Готов ли ты отказаться от прежней жизни, от привычного мира, где останется многое из того, что тебе так дорого, и пойти со мной? Я… не хочу уходить один.
На короткий миг лицо фея сделается совершенно беззащитным.
Как принц узнал недавно, феи тоже не могли жить вечно. Во всяком случае, не в его родном мире. И для Элио наступал момент, когда он должен был отправиться дальше.
Отражение Элио в воде пытливо и немного испуганно посмотрит на отражение Оливера.
Оливер вынырнет из водоворота мыслей, приметив его взгляд. Сердце принца не собьется с ритма, на душе у него будет спокойно и светло.
— Ты мне дороже всего на свете, — искренне произнесет Оливер, повернув голову так, чтобы смотреть фею прямо в его невозможные, лесного цвета, глаза. — Я буду счастлив разделить с тобой вечность.
Слова, что важнее любых свадебных клятв.
Они войдут в воду, все еще держась за руки, и как только ноги их коснутся дороги нового мира, остановятся, чтобы начать путешествие в совместную жизнь так, как полагается по всем традициям — с поцелуя.
Спустя несколько минут они полностью скроются из вида, и отражение в озере снова сделается обычным, скрыв их от глаз посторонних. Только потревоженные их движениями лилии еще некоторое время будут чуть быстрее, чем обычно, покачиваться на воде, напоминая о том, что в Зачарованном лесу только что обрели вечный покой двое возлюбленных, предназначенных друг другу самой судьбой.
— Конец.
Арми слушал мурлыкающий голос Тимми, улыбался своим мыслям и не спешил открывать глаза.
— Теперь все правильно? — спросил Тимми, подождав еще немного, но так и не дождавшись отзыва на свое творчество.
— Теперь — идеально, — подтвердил Арми.
Он не хотел открывать глаза, возвращаться в реальность. Фантазия о Зачарованном лесе притягивала его, и он желал как можно дольше удерживать на кончиках пальцев это ощущение, что нечто хрупкое и невесомое, принадлежащее лишь им двоим, обрело окончательную форму и стала завершенным. Правильным.
Тимми понял его без слов. Ласково поглаживая Арми по колючим от щетины щекам, он прижался ближе к нему и тоже закрыл глаза.
Поцелуй на стыке двух миров, разрушающий барьер между реальностью и фантазией. В любом из миров счастливые истории о любви заканчиваются поцелуями.
@темы: Эстер, «Неужели вы считаете, что ваш лепет может заинтересовать лесоруба из Бад-Айблинга?», персиковые мужья
-
-
03.03.2018 в 13:02если бы можно было реальную жизнь взять и так запросто переписать
-
-
03.03.2018 в 18:32-
-
03.03.2018 в 21:23Столько нежности , тревоги и мимолетности .
Спасибо большое , очень даже здорово получилось !
-
-
04.03.2018 в 18:51Очень надеюсь, что принц Арми что-то сделает со своей жизни и у них в реальности с Тимми тоже будет хэппи-энд.
-
-
15.04.2018 в 00:24Прям сказкотерапия как есть.