за жизнью - смерть; за смертью - снова жизнь. за миром - серость; за серостью - снова мир
Продолжение этой истории по фильму Взрослые игры. Уилл/Эрика, PWP, эмоциональный арбуз, упоминания домогательств, Underage, первый раз. 4 страницы.
Подарок для дорогой жены, только нам с ней и зашел настолько сильно этот пейринг
Тебе понравитсяУилл знает точно - в таких делах, в подобного рода отношениях время играет большое значение. Девушка должна привыкнуть, довериться. Увидеть в человеке постарше не только отцовскую фигуру или наставника, но и мужчину. Привлекательного. По возможности. И пусть в их случае все началось с откровенных подкатов все равно следует держать планку.
Со своей стороны он прикладывает усилия. Сходил в парикмахерскую, приобрел новый одеколон, поставил на телефон напоминания о том, что нужно почаще принимать душ и менять одежду. Купил красивое постельное белье, вместо тех одноцветных наборов из Икеи, что привык использовать после переезда. Тут немного забежал вперед, но может же человек позволить себе помечтать.
С появлением Эрики ему стало значительно легче вставать по утрам. В жизни снова появилась цель. Да, не совсем здоровая и не то, чтобы социально одобряемая, но он и не претендует на черный пояс по целомудрию. Он хочет ее. Минета недостаточно, поцелуев и прикосновений мало. Этого хватало на прежнем рабочем месте, где он и мечтать не смел о большем, но раз уж теперь с работы его все равно выгнали, а ей больше шестнадцати... Ее девственность - его новая гиперфиксация. Девчонка успела отсосать чуть ли не половине мужского населения их городка и рассказывает об этом без особого стеснения, но свою девственность бережет как дракон сокровища.
Надо было не прощать ее так быстро, оставить должницей. — с досадой думает Уилл, ворочаясь по ночам в постели. — Ты все усложнил.
Нельзя просто взять и потребовать у Эрики девственность из-за того, что он чуть не погиб по ее вине. Нужно действовать тоньше. Требуется время.
И он тратит его щедро, чего-чего, а времени у безработного бывшего учителя полно.
Он часто возит Эрику в соседний городок на шоппинг, водит ее в кино, в парк аттракционов, в боулинг. Он осторожен и их дружба (с привилегиями) не привлекает внимание его соседей и приятелей. Брат Эрики знает больше остальных (плохо), но держит рот на замке (отлично), понимая, что мог оказаться в тюрьме, если бы Уилл рассказал правду о покушении на его жизнь.
Подружкам Эрики тоже известно больше, чем ему хотелось бы. Когда они пересекаются на улице или в кафе, то девчонки краснеют, смеются, чуть ли не пальцами в него тыкают. Эрика уверяет, что они ей завидуют. У нее-то теперь есть взрослый постоянный партнер, а они продолжают сомнительный шантажный бизнес.
Когда Эрика рассказала про их общее дело, Уилл был в шоке. Ее образ рассыпался и пересоздался заново, уже не в первый раз за время знакомства. Вот значит где она набралась опыта, вовсе не с прыщавыми одноклассниками во время вечеринок. Все оказалось и лучше и хуже. Хуже - она невинна в одном-единственном аспекте. Лучше - ее моральные устои давно сметены.
— Я пойму, если ты меня захочешь кинуть. — Вздохнув, сказала Эрика после своего признания. — Но я к ним ничего не чувствовала. Это было только ради того, чтобы отцу на залог скопить. А теперь-то я знаю, что он и без моей помощи справился. Буду реально на колледж откладывать, раз такие дела.
Они сидели у него дома с приглушенным светом и пили пиво. Алкоголь он каждый раз покупал сам, не желая повторения истории с отравлением.
— Ну что ты, — Уилл забросил ее ноги к себе на колени и провел ладонью по ее бедру. — Я только больше захотел сделать наши отношения особенными.
— Какой же ты хороший. Твоя жена полная дура, что ушла, — замурлыкала Эрика, придвигаясь ближе.
Тем вечером она позволяет раздеть себя до нижнего белья и наглаживать через тонкую преграду хлопчатобумажных трусиков. Она часто надевает почти детские комплекты, с цветочками, геометрическими фигурами, даже с героями мультфильмов. И, Боже, как же его это заводит. Но стоит попытаться проскользнуть рукой под белье, туда, где горячее всего, как Эрика сжимает ноги и напряженным голосом говорит, что ей нужно вернуться домой к ужину.
Ничего. Уилл подавляет раздражение и отпускает.
Отпускает и отпускает, представляя как натягивает и ослабляет поводок.
Девочки в школе не оказывали никакого сопротивления, да и разве он требовал от них многого? Всего лишь мог приобнять или сжать руку на коленке. Пусть для него это и было большим событием, каждый подобный эпизод оставался выжженной яркой вспышкой в голове, но вряд ли девочек его поведение сколько-нибудь травмировало.
Они сами этого хотели. Некоторые так точно. Они не жаловались. Он же красавчик, вот и Эрика так говорит. Если отбросить лишнюю скромность, то очевидно, что для кого-то из школьниц он был первой влюбленностью, что они втайне мечтали о его внимании, может, видели эротические сны с его участием. Половое созревание влияло на их поведение. Когда он прикасался к ним, то слышал взволнованное прерывистое дыхание, видел, как румянец заставляет алеть их щеки.
Всего лишь несколько прикосновений. Это по ночам, в безопасном сумраке ванной комнаты он грезил как опрокидывает кого-то из учениц на парту, не слушая робкие протесты, а то и вовсе зажимая девчонке рот рукой.
Мыслепреступление - возможно. Но не реальное.
Довести Эрику до смущения труднее. Прокладывая путь к намеченной цели, Уилл однажды вечером заменяет пиво на текилу. Лучший проводник для секса, что ему известно по собственной юности. Он соблюдает ритуал полностью: есть и соль и лимон. Рюмки с мексиканскими черепами, под стать бутылке.
Слизывать соль, конечно же, удобнее на ковре в спальне, а не на узком диване в гостиной. Эрика без проблем соглашается с этой идеей. Ковер у него самый простой, серый. Достаточно большой, чтобы устроиться на нем вдвоем, сев друг напротив друга. Его следующая игривая инициатива тоже встречает у девушки поддержку. Если уж слизывать соль, то почему это надо делать просто с руки?
— Скинь топик, — настойчиво просит Уилл, потрясая перед лицом Эрики солонкой. Мелкие белые кристаллики взлетают в воздух как первый снег.
На Эрике один из ее самых пошлых кроп-топов, с изображением комара. Ясный намек на то, что она умеет делать превосходно. Уилл вспоминает ее минеты и чувствует как привстает член, стремясь снова оказаться в кольце ее губ.
Хихикнув, она без стеснения избавляется от верхней части своего наряда, оставшись в одних джинсовых шортах. Она возбуждена - яркие соски на небольшой груди торчком. Уилл оглаживает ее грудь свободной рукой и щедро посыпает солью, чтобы тут же приникнуть к соску на правом полушарии языком.
Эрика довольно выдыхает. Он слышит как быстро стучит ее сердце, разгоняя кровь с алкоголем по венам.
В свою очередь Эрика сыпет соль на его шею и слизывает длинным движением, вызывая у него волну приятных мурашек.
Они чокаются рюмками, выпивают, угощают друг друга долькой лимона.
— Ты раньше бывала в спальнях у мужчин? — Спрашивает Уилл.
Эрика мотает головой.
— Нет. Но ты не думай, что я такая наивная и не понимаю чего ты меня сюда привел.
— И ты совсем не боишься?
— Нет. — Она фыркает с долей обиды. — Я же тебя знаю. И в любой момент могу уйти.
Теперь его очередь помотать головой, в такт покачивающейся в руке бутылке.
— Нет? Ты меня будешь удерживать?
— Удерживать не буду, но останусь разочарован. А я знаю, что ты не хотела бы меня расстраивать.
Он прибавляет в голос немного металла. Таким тоном раньше сообщал о несданных работах, грозил низкими оценками и просил одну из подопечных-школьниц задержаться после урока. Якобы на важный разговор.
Эрика хорошо улавливает перемену в его настроении и спешит разрядить обстановку.
— Ладно-ладно, поняла, я же не дура. Я, знаешь ли, готовилась.
Она задирает руку вверх и демонстрирует ему подмышку.
— Видел? Идеальное бритье.
— Во всех местах? — Кивок на ее шорты.
— А ты проверь. — Она смотрит на него с вызовом.
Наверняка ей страшновато, но характер Эрики таков, что подобного рода эмоции она будет подавлять до последнего. Ей легче жить, когда все плохое или спорное, что с ней происходит, она пытается выдать за часть плана. Представить, что она сама этого хотела.
Наверняка она прикидывала с кем могла бы лишиться девственности и он оказался лучшим кандидатом.
Уилл отставляет текилу в сторону и прижимает Эрику к себе. Целует ее жадно, ощущая на губах соль и ее привычную сладость, отголоски жевачек и чупа-чупсов, которые она постоянно тянет в рот. Эрика отвечает с полной отдачей, хватает его за волосы, норовит укусить за кончик языка.
Спустя несколько минут они валятся на кровать и Эрика сама стягивает с него футболку, а после этого и брюки.
Он спускает с нее шорты, ненадолго задерживается, разглядывая трусики. Для своего особого вечера Эрика выбрала белые, полупрозрачные. Да уж, бритье и правда идеальное. Откинув трусики в сторону, Уилл накрывает ладонью ее лобок и ведет рукой вниз. Двумя пальцами слегка раздвигает половые губы, нашаривает клитор.
По кругу, осторожно, аккуратно.
С губ Эрики срываются короткие вздохи, доказывающие, что он все делает правильно. Никогда за все время их знакомства она не была более покорной и молчаливой, чем сейчас. И как же сильно он хочет ее такую.
Отказаться бы от презерватива и проникнуть в нее так, наслаждаясь полнотой ощущений, но надо быть ответственным. Только детей им не хватало. Она сама почти ребенок. Да, почти. Нужно ловить момент пока из хрупкой девчонки с бешено стучащим пульсом она не превратилась во взрослую женщину.
Полностью раздевшись и закончив возиться с презервативом (Эрика в это время лежит неподвижно и лишь поглядывает на него из-под полуопущенных ресниц, не предлагая помочь), он вновь устраивается у нее между ног, разведя их шире. В голове всплывает совет из какого-то журнала, что в первый раз надо подкладывать под спину партнерши подушку и он собирается это сделать, но Эрика досадливо протестует.
— Не надо, мне удобно.
Смотрит она в это время только на его член. Похоже, прикидывает насколько больно это будет, не врут ли страшилки из женских журналов. Уилл не питает иллюзий насчет своих размеров и мог бы успокоить ее, но сосредоточен на другом. Он вновь, как это было с первым минетом, опасается как бы не кончить сразу.
Она будет совсем узкой, это ее первый раз...
Так оно и есть. Чертовски узкая и горячая. А еще тихо матерится сквозь зубы и норовит отодвинуться, чтобы избежать боли, мешая ему. Приходится крепко ухватить ее за бедра, чтобы остановить метания.
— Твою ж мать, — бормочет Эрика, комкая простынь.
Удивительно, но даже это кажется ему возбуждающим. Секс с ней это еще борьба, обуздание диковатой натуры. Как будто удалось ухватить руками ветер.
Естественной смазки достаточно и спустя пару резких толчков он входит полностью, под аккомпанемент ее шипения. Уилл бы соврал, если бы сказал, что в тот момент его волнует получит ли она удовольствие. По умолчания считается, что в первый раз девушке оргазма не достичь, так что стоит ли переживать. Точно нет - полагает Уилл. Не делая перерыва, не давая Эрике свыкнуться с новыми ощущениями, он начинает двигаться. Не слишком быстро, в привычном для себя темпе, полузабытом с момента разрыва с женой. Прижимается ближе к ней, наваливаясь всем телом. Она делает несколько попыток поймать ритм и двигаться навстречу, но снова шипит от боли и просто закрывает глаза, позволяя ему полностью управлять процессом.
— Все хорошо, ты моя хорошая девочка, — эйфорично шепчет Уилл и целует Эрику в губы. Ему неважно ответит она на поцелуй или нет.
Важны только ощущения, только запах ее тела, ее близость. Он хаотично поглаживает ее бедра, грудь, кусает в шею. Ускоряется, чувствуя, что с каждым мгновением приближается к разрядке.
Кончает он с протяжным громким стоном, от которого Эрика вздрагивает.
Когда он слезает с нее и укладывается рядом, плечом к плечу, то она тут же садится. С растерянным видом смотрит на простыни, видимо, ищет кровь. И действительно, на светлых простынях алеет небольшое пятно.
— Все как положено. — Шутит Уилл, заметив ее интерес. — Дорогая, наш брак консумирован.
Эрика слабо ударяет его кулаком в плечо.
— Это было больно вообще-то. Я не...
— В первый раз это обычное дело, — поспешно перебивает ее Уилл, поняв, что речь про удовольствие, — нужно больше чем один раз чтобы ты, ну, тоже поняла всю прелесть секса.
Не думай, что я что-то делал неправильно или не волновался о твоих чувствах.
— Да уж ты покайфовал за нас обоих. — Говорит Эрика.
Она явно пытается храбриться и сейчас. Пройдет немного времени и она сама будет представлять их первый раз в идеализированной форме. Забудется боль и неловкость, она заверит себя, что хотела именно такого. Она же не какая-то неженка. Грубоватый секс это круто, есть что рассказать подружкам.
— Тебе понравилось? — Спрашивает Уилл потому что должен, как ответственный партнер, спросить об этом.
— Да. — Дает Эрика единственно верный ответ.
Уилл тянет ее за руку, вынуждая лечь рядом, обнимает за плечи.
— А в следующий раз будет еще лучше, — шепчет он ей на ухо и чувствует как опускаются, расслабляясь, ее плечи.
Неважно верит ли он в то, что говорит. Важнее, что верит она.
Подарок для дорогой жены, только нам с ней и зашел настолько сильно этот пейринг
Тебе понравитсяУилл знает точно - в таких делах, в подобного рода отношениях время играет большое значение. Девушка должна привыкнуть, довериться. Увидеть в человеке постарше не только отцовскую фигуру или наставника, но и мужчину. Привлекательного. По возможности. И пусть в их случае все началось с откровенных подкатов все равно следует держать планку.
Со своей стороны он прикладывает усилия. Сходил в парикмахерскую, приобрел новый одеколон, поставил на телефон напоминания о том, что нужно почаще принимать душ и менять одежду. Купил красивое постельное белье, вместо тех одноцветных наборов из Икеи, что привык использовать после переезда. Тут немного забежал вперед, но может же человек позволить себе помечтать.
С появлением Эрики ему стало значительно легче вставать по утрам. В жизни снова появилась цель. Да, не совсем здоровая и не то, чтобы социально одобряемая, но он и не претендует на черный пояс по целомудрию. Он хочет ее. Минета недостаточно, поцелуев и прикосновений мало. Этого хватало на прежнем рабочем месте, где он и мечтать не смел о большем, но раз уж теперь с работы его все равно выгнали, а ей больше шестнадцати... Ее девственность - его новая гиперфиксация. Девчонка успела отсосать чуть ли не половине мужского населения их городка и рассказывает об этом без особого стеснения, но свою девственность бережет как дракон сокровища.
Надо было не прощать ее так быстро, оставить должницей. — с досадой думает Уилл, ворочаясь по ночам в постели. — Ты все усложнил.
Нельзя просто взять и потребовать у Эрики девственность из-за того, что он чуть не погиб по ее вине. Нужно действовать тоньше. Требуется время.
И он тратит его щедро, чего-чего, а времени у безработного бывшего учителя полно.
Он часто возит Эрику в соседний городок на шоппинг, водит ее в кино, в парк аттракционов, в боулинг. Он осторожен и их дружба (с привилегиями) не привлекает внимание его соседей и приятелей. Брат Эрики знает больше остальных (плохо), но держит рот на замке (отлично), понимая, что мог оказаться в тюрьме, если бы Уилл рассказал правду о покушении на его жизнь.
Подружкам Эрики тоже известно больше, чем ему хотелось бы. Когда они пересекаются на улице или в кафе, то девчонки краснеют, смеются, чуть ли не пальцами в него тыкают. Эрика уверяет, что они ей завидуют. У нее-то теперь есть взрослый постоянный партнер, а они продолжают сомнительный шантажный бизнес.
Когда Эрика рассказала про их общее дело, Уилл был в шоке. Ее образ рассыпался и пересоздался заново, уже не в первый раз за время знакомства. Вот значит где она набралась опыта, вовсе не с прыщавыми одноклассниками во время вечеринок. Все оказалось и лучше и хуже. Хуже - она невинна в одном-единственном аспекте. Лучше - ее моральные устои давно сметены.
— Я пойму, если ты меня захочешь кинуть. — Вздохнув, сказала Эрика после своего признания. — Но я к ним ничего не чувствовала. Это было только ради того, чтобы отцу на залог скопить. А теперь-то я знаю, что он и без моей помощи справился. Буду реально на колледж откладывать, раз такие дела.
Они сидели у него дома с приглушенным светом и пили пиво. Алкоголь он каждый раз покупал сам, не желая повторения истории с отравлением.
— Ну что ты, — Уилл забросил ее ноги к себе на колени и провел ладонью по ее бедру. — Я только больше захотел сделать наши отношения особенными.
— Какой же ты хороший. Твоя жена полная дура, что ушла, — замурлыкала Эрика, придвигаясь ближе.
Тем вечером она позволяет раздеть себя до нижнего белья и наглаживать через тонкую преграду хлопчатобумажных трусиков. Она часто надевает почти детские комплекты, с цветочками, геометрическими фигурами, даже с героями мультфильмов. И, Боже, как же его это заводит. Но стоит попытаться проскользнуть рукой под белье, туда, где горячее всего, как Эрика сжимает ноги и напряженным голосом говорит, что ей нужно вернуться домой к ужину.
Ничего. Уилл подавляет раздражение и отпускает.
Отпускает и отпускает, представляя как натягивает и ослабляет поводок.
Девочки в школе не оказывали никакого сопротивления, да и разве он требовал от них многого? Всего лишь мог приобнять или сжать руку на коленке. Пусть для него это и было большим событием, каждый подобный эпизод оставался выжженной яркой вспышкой в голове, но вряд ли девочек его поведение сколько-нибудь травмировало.
Они сами этого хотели. Некоторые так точно. Они не жаловались. Он же красавчик, вот и Эрика так говорит. Если отбросить лишнюю скромность, то очевидно, что для кого-то из школьниц он был первой влюбленностью, что они втайне мечтали о его внимании, может, видели эротические сны с его участием. Половое созревание влияло на их поведение. Когда он прикасался к ним, то слышал взволнованное прерывистое дыхание, видел, как румянец заставляет алеть их щеки.
Всего лишь несколько прикосновений. Это по ночам, в безопасном сумраке ванной комнаты он грезил как опрокидывает кого-то из учениц на парту, не слушая робкие протесты, а то и вовсе зажимая девчонке рот рукой.
Мыслепреступление - возможно. Но не реальное.
Довести Эрику до смущения труднее. Прокладывая путь к намеченной цели, Уилл однажды вечером заменяет пиво на текилу. Лучший проводник для секса, что ему известно по собственной юности. Он соблюдает ритуал полностью: есть и соль и лимон. Рюмки с мексиканскими черепами, под стать бутылке.
Слизывать соль, конечно же, удобнее на ковре в спальне, а не на узком диване в гостиной. Эрика без проблем соглашается с этой идеей. Ковер у него самый простой, серый. Достаточно большой, чтобы устроиться на нем вдвоем, сев друг напротив друга. Его следующая игривая инициатива тоже встречает у девушки поддержку. Если уж слизывать соль, то почему это надо делать просто с руки?
— Скинь топик, — настойчиво просит Уилл, потрясая перед лицом Эрики солонкой. Мелкие белые кристаллики взлетают в воздух как первый снег.
На Эрике один из ее самых пошлых кроп-топов, с изображением комара. Ясный намек на то, что она умеет делать превосходно. Уилл вспоминает ее минеты и чувствует как привстает член, стремясь снова оказаться в кольце ее губ.
Хихикнув, она без стеснения избавляется от верхней части своего наряда, оставшись в одних джинсовых шортах. Она возбуждена - яркие соски на небольшой груди торчком. Уилл оглаживает ее грудь свободной рукой и щедро посыпает солью, чтобы тут же приникнуть к соску на правом полушарии языком.
Эрика довольно выдыхает. Он слышит как быстро стучит ее сердце, разгоняя кровь с алкоголем по венам.
В свою очередь Эрика сыпет соль на его шею и слизывает длинным движением, вызывая у него волну приятных мурашек.
Они чокаются рюмками, выпивают, угощают друг друга долькой лимона.
— Ты раньше бывала в спальнях у мужчин? — Спрашивает Уилл.
Эрика мотает головой.
— Нет. Но ты не думай, что я такая наивная и не понимаю чего ты меня сюда привел.
— И ты совсем не боишься?
— Нет. — Она фыркает с долей обиды. — Я же тебя знаю. И в любой момент могу уйти.
Теперь его очередь помотать головой, в такт покачивающейся в руке бутылке.
— Нет? Ты меня будешь удерживать?
— Удерживать не буду, но останусь разочарован. А я знаю, что ты не хотела бы меня расстраивать.
Он прибавляет в голос немного металла. Таким тоном раньше сообщал о несданных работах, грозил низкими оценками и просил одну из подопечных-школьниц задержаться после урока. Якобы на важный разговор.
Эрика хорошо улавливает перемену в его настроении и спешит разрядить обстановку.
— Ладно-ладно, поняла, я же не дура. Я, знаешь ли, готовилась.
Она задирает руку вверх и демонстрирует ему подмышку.
— Видел? Идеальное бритье.
— Во всех местах? — Кивок на ее шорты.
— А ты проверь. — Она смотрит на него с вызовом.
Наверняка ей страшновато, но характер Эрики таков, что подобного рода эмоции она будет подавлять до последнего. Ей легче жить, когда все плохое или спорное, что с ней происходит, она пытается выдать за часть плана. Представить, что она сама этого хотела.
Наверняка она прикидывала с кем могла бы лишиться девственности и он оказался лучшим кандидатом.
Уилл отставляет текилу в сторону и прижимает Эрику к себе. Целует ее жадно, ощущая на губах соль и ее привычную сладость, отголоски жевачек и чупа-чупсов, которые она постоянно тянет в рот. Эрика отвечает с полной отдачей, хватает его за волосы, норовит укусить за кончик языка.
Спустя несколько минут они валятся на кровать и Эрика сама стягивает с него футболку, а после этого и брюки.
Он спускает с нее шорты, ненадолго задерживается, разглядывая трусики. Для своего особого вечера Эрика выбрала белые, полупрозрачные. Да уж, бритье и правда идеальное. Откинув трусики в сторону, Уилл накрывает ладонью ее лобок и ведет рукой вниз. Двумя пальцами слегка раздвигает половые губы, нашаривает клитор.
По кругу, осторожно, аккуратно.
С губ Эрики срываются короткие вздохи, доказывающие, что он все делает правильно. Никогда за все время их знакомства она не была более покорной и молчаливой, чем сейчас. И как же сильно он хочет ее такую.
Отказаться бы от презерватива и проникнуть в нее так, наслаждаясь полнотой ощущений, но надо быть ответственным. Только детей им не хватало. Она сама почти ребенок. Да, почти. Нужно ловить момент пока из хрупкой девчонки с бешено стучащим пульсом она не превратилась во взрослую женщину.
Полностью раздевшись и закончив возиться с презервативом (Эрика в это время лежит неподвижно и лишь поглядывает на него из-под полуопущенных ресниц, не предлагая помочь), он вновь устраивается у нее между ног, разведя их шире. В голове всплывает совет из какого-то журнала, что в первый раз надо подкладывать под спину партнерши подушку и он собирается это сделать, но Эрика досадливо протестует.
— Не надо, мне удобно.
Смотрит она в это время только на его член. Похоже, прикидывает насколько больно это будет, не врут ли страшилки из женских журналов. Уилл не питает иллюзий насчет своих размеров и мог бы успокоить ее, но сосредоточен на другом. Он вновь, как это было с первым минетом, опасается как бы не кончить сразу.
Она будет совсем узкой, это ее первый раз...
Так оно и есть. Чертовски узкая и горячая. А еще тихо матерится сквозь зубы и норовит отодвинуться, чтобы избежать боли, мешая ему. Приходится крепко ухватить ее за бедра, чтобы остановить метания.
— Твою ж мать, — бормочет Эрика, комкая простынь.
Удивительно, но даже это кажется ему возбуждающим. Секс с ней это еще борьба, обуздание диковатой натуры. Как будто удалось ухватить руками ветер.
Естественной смазки достаточно и спустя пару резких толчков он входит полностью, под аккомпанемент ее шипения. Уилл бы соврал, если бы сказал, что в тот момент его волнует получит ли она удовольствие. По умолчания считается, что в первый раз девушке оргазма не достичь, так что стоит ли переживать. Точно нет - полагает Уилл. Не делая перерыва, не давая Эрике свыкнуться с новыми ощущениями, он начинает двигаться. Не слишком быстро, в привычном для себя темпе, полузабытом с момента разрыва с женой. Прижимается ближе к ней, наваливаясь всем телом. Она делает несколько попыток поймать ритм и двигаться навстречу, но снова шипит от боли и просто закрывает глаза, позволяя ему полностью управлять процессом.
— Все хорошо, ты моя хорошая девочка, — эйфорично шепчет Уилл и целует Эрику в губы. Ему неважно ответит она на поцелуй или нет.
Важны только ощущения, только запах ее тела, ее близость. Он хаотично поглаживает ее бедра, грудь, кусает в шею. Ускоряется, чувствуя, что с каждым мгновением приближается к разрядке.
Кончает он с протяжным громким стоном, от которого Эрика вздрагивает.
Когда он слезает с нее и укладывается рядом, плечом к плечу, то она тут же садится. С растерянным видом смотрит на простыни, видимо, ищет кровь. И действительно, на светлых простынях алеет небольшое пятно.
— Все как положено. — Шутит Уилл, заметив ее интерес. — Дорогая, наш брак консумирован.
Эрика слабо ударяет его кулаком в плечо.
— Это было больно вообще-то. Я не...
— В первый раз это обычное дело, — поспешно перебивает ее Уилл, поняв, что речь про удовольствие, — нужно больше чем один раз чтобы ты, ну, тоже поняла всю прелесть секса.
Не думай, что я что-то делал неправильно или не волновался о твоих чувствах.
— Да уж ты покайфовал за нас обоих. — Говорит Эрика.
Она явно пытается храбриться и сейчас. Пройдет немного времени и она сама будет представлять их первый раз в идеализированной форме. Забудется боль и неловкость, она заверит себя, что хотела именно такого. Она же не какая-то неженка. Грубоватый секс это круто, есть что рассказать подружкам.
— Тебе понравилось? — Спрашивает Уилл потому что должен, как ответственный партнер, спросить об этом.
— Да. — Дает Эрика единственно верный ответ.
Уилл тянет ее за руку, вынуждая лечь рядом, обнимает за плечи.
— А в следующий раз будет еще лучше, — шепчет он ей на ухо и чувствует как опускаются, расслабляясь, ее плечи.
Неважно верит ли он в то, что говорит. Важнее, что верит она.
@темы: «Неужели вы считаете, что ваш лепет может заинтересовать лесоруба из Бад-Айблинга?», Привет. Мы будем счастливы теперь - и навсегда (с)
С расстройством желудка, рвотой (что для меня вообще уникальный случай, крайне редко тошнит) и слабостью. 
